30 декабря, 2022 - 13:59
Более десяти спасателей Эльбрусского высокогорного поисково-спасательного отряда МЧС России за последние полгода были награждены государственными и ведомственными наградами. В июле начальник ПСО Абдуллах Гулиев и спасатель Азнор Хаджиев получили ордена Мужества, в ноябре указом президента РФ за отвагу и самоотверженность, проявленные при исполнении служебного долга в экстремальных условиях, а также высокие личные показатели в служебной деятельности медалью «За спасение погибавших» награждены семь спасателей, почетное звание «Заслуженный спасатель РФ» было присвоено Цезарю Квициани.
Это правда уникальный ПСО, много раз становившийся лучшим на Северном Кавказе и в России, работающий, несмотря на название, не только на высокогорных спасработах, но и на воде, на дорогах в ДТП, на техногенных авариях.
В этом году они дважды праздновали юбилей – столетие горноспасательных служб и 30-летие в составе МЧС. Тридцатилетие своей работы горноспасателем в наступающем году отметит и заместитель начальника отряда спасатель международного класса, заслуженный спасатель России Альберт Хаджиев. Ровно полжизни в ПСО: двадцать лет непосредственного участия в поисково-спасательных работах – всего их было более четырехсот – десять лет руководства ими. Альберт Хаджиев и начальник отряда Абдуллах Гулиев – самые старшие и опытные спасатели в ЭПСО, но, если Абдуллах «всю жизнь спасатель», Альберт один из немногих, кто пришел в отряд в «солидном» для спасателя возрасте – в 30 лет. Несмотря на то, что для того, чтобы попасть в ПСО, есть немало условий – крепкое здоровье, хорошая физическая подготовка, высшее образование – приходят сюда работать в основном люди молодые, после службы в армии. Как говорит сам Альберт, «приходят в подавляющем большинстве случаев с огромным желанием работать именно здесь, можно сказать, по призванию».
- А у меня призвание позже появилось, - улыбается он. – Так тоже, оказывается, бывает. Отслужив в Армии, я остался там, где служил – на Донетчине, сначала в профтехучилище поступил в Донецке, а потом, с отличием его окончив, в донецкий «Политех», на специальность «электротехника». Получив диплом, работал на одной из самых знаменитых шахт Донбаса – шахте имени Засядько, но потом меня перевели на работу по комсомольской линии – был освобожденным секретарем комсомольской организации училища, секретарем райкома комсомола. Но 1989 году я вернулся домой.
- Но почему? Это же советское время еще, когда хорошо работали социальные лифты, и вы не могли не понимать, что у вас там, в Донецке, начинается карьерный рост. А в родной республике все пришлось бы начинать с нуля, да еще надо было постараться работу найти в районе.
- Конечно, я это все понимал, но очень уж хотелось домой, десять лет вдали от дома это все-таки тяжело. Я родом из Тегенекли, все свое детство и раннюю юность провел в Приэльбрусье, и мне всегда хотелось сюда вернуться, потому что дом – здесь.
Я даже сумел устроиться на работу по специальности – инженером в «Интурист». Но это была такая рутинная работа, что, как только появилась возможность устроиться в поисково-спасательный отряд, я сразу ею воспользовался. Правда, первый год работал оперативным дежурным, что тоже мне казалось немного рутинным делом, мне хотелось заниматься непосредственно поисково-спасательными работами. Был очень рад, когда такая возможность появилась.
- Можно устроиться работать горноспасателем «с нуля», просто имея хорошую физическую подготовку и крепкое здоровье?
- Можно, ведь основную и постоянную подготовку спасатели получают уже в отряде. Однако почти все наши новички имеют какой-то опыт – горных походов, занятий горными лыжами, сноубордом. Подавляющее большинство ребят в отряде – местные, много сельских, а это значит, каждый из нас в детстве и юности и по горам лазил, и на лыжах катался – в Эльбрусском районе у пацанов это основные развлечения.
Но в отряде действительно всему можно научиться, как вы говорите, «с нуля» – мы постоянно проходим обучение, и обязательно по разным видам спасработ – по горным, в том числе скальным, ледовым, лавинным, по техногенным катастрофам, по ДТП, по спасению на воде и так далее. Причем, все это в условиях, приближенным к реальным. Мы тренируемся как «на месте» – в наших альплагерях, в горах, так и в Центре подготовки МЧС, причем изучаем и тактику, и медицину, и психологию, и английский, и еще много чего. От начинающего спасателя до спасателя международного класса каждому из нас надо пройти несколько категорий, и критерии отбора с каждым разом возрастают, сложность экзаменов повышается. Поверьте, здесь нет неподготовленных людей, как нет и случайных.
- С таким стажем работы, как у вас, вы можете сравнить работу поисково-спасательных служб «раньше и сейчас» – стало сложнее работать? Если да, то в чем?
- В каждом временном периоде работы есть свои плюсы и минусы. Плюс нынешнего времени, например, снаряжение и техника, о которой мы 30 лет назад и мечтать не могли. Плюсом советской эпохи было, к примеру, то, что альпинизм и туризм были под контролем ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных советов был главным органом управления альпинизмом, контролирующим строгие правила и жесткую подготовку участников восхождений, как профессиональных альпинистов, так и туристов-любителей, а также подготовку гидов, инструкторов и горноспасателей – Г. У.). В те времена у нас проводилось меньше поисково-спасательных операций – в них было меньше надобности, так как подготовка и у гидов, и у туристов была лучше, и, что очень важно, спасатели имели, кроме своих обязанностей – принимать участие в поисково-спасательных работах – еще и права. Да, мы имели право запрещать выход в горы группам, которые считали недостаточно подготовленными – не прошедшим акклиматизацию, например, или не допустить выход по метеоусловиям. Сейчас же, к сожалению, мы не имеем таких прав, группы под руководством гидов, квалификацию которых нет возможности проверить, могут выйти в горы, пренебрегая погодными условиями. В частности, это касается коммерческих восхождений на Эльбрус. Это нередко приводит к трагедиям.
- Как в сентябре прошлого года? Недавние награды «За спасение погибавших» спасатели ЭПСО получили именно за эти спасработы?
В сентябре 2021 года группа из 19 альпинистов, находящихся на высоте 5,4 тысячи метров на склоне Эльбруса, запросила помощь спасателей из-за ухудшения погодных условий. Туристы находились в разных местах. На поисково-спасательные работы отправились спасатели ЭПСО. Им пришлось работать на высоте 5 тысяч метров и выше, ночью, в условиях плохой видимости из-за снежной бури, при температуре до минус 20 градусов и порывах ветра до 70 метров в секунду. В результате трагедии погибли пятеро альпинистов, 14 удалось спасти.
- Да. Ребята работали в очень сложных условиях, с реальным риском. При таких погодных условиях, когда есть риск для жизни, спасатели имеют право не выходить на спасработы, но в подавляющем большинстве случаев они этим правом не пользуются, поднимаясь наверх снова и снова: даже те, кто «отработал», найдя и спустив вниз потерпевшего, передав его на руки медикам, снова поднимаются на гору, чтобы помочь своим друзьям из отряда в поисках других потерпевших. За день или за ночь они могут несколько таких выходов сделать, хоть и будут на пределе.
- У вас лично за 30 лет было желание уйти на менее рискованную работу?
- Не однажды. При очень сложных спасработах, при тех, когда «на пределе», я не раз клялся себе, что, если в этот раз выживу – точно уйду из спасотряда.
- Ну, желание выжить это понятно, а что еще могло натолкнуть вас на мысль сменить профессию?
- Не то чтобы вело к мысли уйти из спасотряда, но случалось, что работу омрачала несправедливость. Было время, когда к спасателям со стороны высшего руководства было какое-то … пренебрежение, что ли. Те, кто никогда не был на нашем месте, не знал реально специфики нашей работы, пытались ее регламентировать, контролировать и нас учить. Сейчас, к счастью, ситуация изменилась. Кстати, подобная несправедливость и со стороны обывателя бывает. После каждого несчастного случая, после каждой трагедии в горах в интернете начинается обсуждение и высказывается немало совершенно необоснованных упреков к спасателям. Люди, не знающие ни нашей работы, ни конкретной ситуации, ориентируясь только на слухи и мнение таких же «экспертов», как они сами, пишут в наш адрес всякие гадости. Те, кто горы только на картинке видел, устраивают «разбор полетов» для профессиональных спасателей. Ребята читают, обижаются, иногда пытаются спорить, что-то доказывать. Я всегда им говорю: не лезьте в эти обсуждения, вообще не читайте мусор этот!
- Все спасатели, с кем мне приходилось общаться, были влюблены в свою профессию, а когда ты любишь дело, которым занимаешься, то хочешь передать его детям, младшим родным, или близким тебе людям. Вы посоветовали бы своим младшим «идти в спасатели», учитывая риски и трудности этой профессии?
- Скажу так: я бы не стал отговаривать. Хотя, наверное, отговаривать нынешних молодых людей, если они что-то решили уже – занятие бесполезное, они сейчас такие упрямые! В отряде работает спасателем мой близкий родственник Азнор Хаджиев, сколько раз я видел, как он собирается и выходит на самые тяжелые спасработы – ночью, в любую погоду. Вы думаете, я смог бы отговорить его не рисковать так? Нет, конечно. К слову, орден Мужества летом он получил за работу той самой ночью в сентябре прошлого года – он дважды выходил в ночь на гору, спасая людей.
- И все-таки спасателям же бывает очень страшно? Пусть не до паники, не до истерики, на это, как они говорят, они не имеют права, а так чтобы ну вот «мой самый большой страх в жизни»? Было у вас такое?
- У всех бывает, и у меня тоже. Но, как ни странно, не в моменты работы даже в самых страшных условиях, при реальных рисках, а в безопасности. Это страх за товарищей, которые наверху попали в какую-то непредвиденную чрезвычайную ситуацию. Когда сам попадаешь в такую, делаешь все на автомате – четко, правильно и мысли только об этом, некогда бояться. А вот когда сидишь внизу, зная, что твои ребята наверху попали в беду…
В мае этого года на склоне Эльбруса на высоте около 5400 м совершил аварийную посадку вертолет, в котором находились трое туристов и пилот. Двигатель заглох, люди не смогли покинуть гору. На помощь вышли спасатели ЭПСО с экипировкой для терпящих бедствие, но из-за погодных условий группа не смогла спуститься обратно и все 15 человек вынуждены были переночевать в «аварийной хижине». Рано утром следующего дня дополнительно навстречу выдвинулся новый отряд спасателей. Всего в поисково-спасательных работах были задействованы 40 спасателей, работы велись более суток в сложных погодных условиях. Происшествие обошлось без пострадавших.
Последний такой случай был полгода назад. Пилот частного вертолета, наш товарищ, не раз безвозмездно помогавший нам в поисках, связался с нами, рассказал, что с тремя клиентами совершил вынужденную посадку у вершины, все четверо – в джинсах и кроссовках и, конечно, не спустятся с горы. Ребята наши вышли с экипировкой, через какое-то время сообщили, что все в порядке, уже спускаются, и вскоре пропали из всех «эфиров». На Эльбрусе резко ухудшилась погода, стемнело, связи ни с кем из группы нет. Это была страшная ночь для нас всех…. Так что да, нам всем бывает страшно. А знаете, чего я больше всего боюсь? Не дай бог, кто-то из наших ребят погибнет на спасработах, сообщать об этом родителям. Как я им в глаза посмотрю, какие слова скажу? Больше всего хочу, чтобы этого никогда не случилось, чтобы они все всегда возвращались с поисково-спасательных работ живыми и здоровыми.