8 февраля, 2023 - 11:37
Михаил Николаевич Фисун – доктор сельскохозяйственных наук, заслуженный деятель науки КБР, академик Международной академии наук по экологии и безопасности, автор свыше 300 научных работ, в том числе пяти монографий. Награжден почетными грамотами Парламента, правительства и министерства сельского хозяйства КБР, медалью «Ветеран труда», знаком «Почетный работник виноградарской и винодельческой отраслей Ставропольского края».
Родился на Украине, в Житомирской области, учился в Новошахтинске Ростовской области в горнопромышленной школе, несколько лет работал электрослесарем в шахте. Позже закончил инженерно-мелиоративный институт, защитил кандидатскую диссертацию, работал в лаборатории освоения склонов Всероссийского научно-исследовательского института виноградарства и виноделия в Новочеркасске. В конце 60-х переехал в Нальчик по приглашению министерства сельского хозяйства Кабардино-Балкарии, занимался закладкой виноградников в Терском районе, в совхозе «Джулат» был ведущим специалистом по виноградарству. Автор широкоступенчатого террасирования склонов под виноградники и сады, с 70-х годов получившего широкое распространение в южных республиках страны. В 80-х в Кишиневском сельхозинституте защитил докторскую диссертацию сразу по двум специальностям – виноградарству и земледелию, преподавал в КБГАУ, более 20 лет заведовал кафедрой ботаники и физиологии растений. С 2007 года и до своего ухода из жизни – профессор кафедры плодоовощеводства и виноградарства КБГАУ.
Мы с профессором познакомились на почве общих интересов. Я ему позвонила и так и сказала: «Хочу познакомиться с вами на почве общих интересов – виноградарство и виноделие». «Вы этим занимаетесь, профессионально?» – осторожно уточнил он. «Вовсе нет», - честно призналась я. «Приходите, - засмеялся он. – Поговорим с вами, как профессионал с любителем».
Мы проговорили четыре часа – диктофон исправно отсчитывал время, но решили, что я не буду писать это интервью, пока вместе не съездим на винодельню «Шато Эркен» и я собственными глазами не увижу весь промышленный процесс изготовления вина. Договорились «на осень», несколько раз созванивались, обговаривая детали поездки…. Не случилось – той осенью Михаила Николаевича не стало.
В январе этого года ему исполнилось бы 85. Я снова и снова слушаю диктофонную запись нашего разговора и ловлю себя на мысли, что «вот тут не спросила, не уточнила», но уже нет возможности, а тут бы поспорила, но уже не с кем… Мы говорили с ним о вине, о том, годится ли для виноделия наша республика и попробуем ли мы когда-нибудь «хорошего сухого красного из Кабардино-Балкарии». О вине он говорил, как о каком-то живом организме и был уверен, что мы с ним еще попробуем местного, ведь «у нас для этого есть все условия». Я поверила и верю до сих пор.
Он был замечательным ученым, всей душой влюбленным в виноградную лозу, увлеченным, искренне болеющим за свое дело. И пусть его, увы, уже нет с нами, но ведь остались его ученики, его труды, его мечты. И это интервью – пусть оно будет в память о профессоре Михаиле Николаевиче Фисуне.
- Михаил Николаевич, расскажите, как молодой ученый, пишущий кандидатскую по виноградарству, оказался в такой невинодельческой республике, как Кабардино-Балкария?
- Ну не совсем уж «невинодельческой» – в Прохладненском винсовхозе было в то время около тысячи гектаров виноградников, в том числе очень известных сортов Рислинг, Ркацители, Каберне. Производились и столовые вина, и марочные, и портвейны. А знаменитые коньяки, выдержанные в дубовых бочках или бочках с дубовой щепой! А всеми любимое «народное» вино «Российское», вы вряд ли его помните, но оно, несмотря на простоту технологии, было действительно неплохим столовым вином.
- Еще как помню! Как же свой выпускной вечер в школе забыть! А ведь и правда оно было «вкусное». Из какого винограда его делали?
- Из любых белых сортов. Это было купажированное вино, в котором подбирался букет «фруктово-шампанских ноток».
В 60-х в Терском районе плодово-опытной станцией руководил Аслан Каиров – замечательный хозяйственник, очень неравнодушный человек. Это была его идея: освоить терские земли – склоны Терского хребта – под виноградники. В то время в Молдавии уже практиковалась террасовая технология выращивания винограда, я был там, видел все своими глазами, говорил со специалистами. Видел и фотографии терских террас, присланные на одну из научных конференций Каировым. И этих двухрядных четырехметровых посадок я не одобрил – из-за среза грунта почва становилась неоднородной: один ряд виноградника рос в твердом ее слое, второй – в рыхлом. Я доказывал целесообразность широкоступенчатых террас – в четыре ряда. Выступая на конференции, я так и сказал: террасы с виноградниками в Кабардино-Балкарии – наглядный пример того, как не надо делать. «Доброжелатели», знакомые с Каировым, очень скоро передали ему мои слова, причем добавив от себя негатива.
В это же примерно время в командировке в Дагестане оказался мой непосредственный начальник – директор Всероссийского НИИ виноградарства и виноделия Яков Иванович Потапенко. С ним связался первый секретарь обкома партии КБАССР Тимбора Мальбахов и попросил «заехать на обратной дороге в Нальчик, так как разговор есть». Разговор, как оказалось, был о возможностях развития виноградарства и виноделия в Кабардино-Балкарии, именно о выращивании винограда на склонах Терского хребта. После разговора Яков Иванович пообещал прислать в республику «хорошего специалиста по этому вопросу».
- И этим специалистом были вы? Как сработались с Каировым, учитывая, что он знал о ваших высказываниях на конференции?
- Меня тоже это смущало, когда я сюда ехал. Но Каиров встретил меня с искренней радостью и горел желанием приступить к работе. Он был человеком не злопамятным, дело для него было важнее слов.
- Почему именно Терский район? Там действительно хорошие условия для лозы?
- Там есть лесс – осадочная горная порода, хорошо пропускающая и удерживающая влагу, с высоким содержанием микроэлементов – первый плюс, там неплохие погодные условия для многих сортов винограда – достаточно солнца, нет сильных морозов и ветров – второй плюс. Вообще правый берег реки Терек имеет хорошие условия для выращивания винограда. Не очень жаркое солнце и удачный перепад дневных и ночных температур позволяет винограду набрать 18- 24% сахаристости – то, что нужно для хорошего вина.
- Интересно, а на земле вообще существует идеальное место для выращивания винограда?
- Нет, потому что идеального винограда не существует. Как не существует и идеального вина. Вкус вина – это очень индивидуально…
- Да-да, согласна, вино, еда и отдых – это то, что нельзя рекомендовать, это сугубо на личный вкус!
- Именно! Идеальное вино для каждого свое. А виноград… Знаете, Алазанская долина в грузинской Кахетии – прекрасное место для лозы, там растет лучший Саперави – автохтон, то есть «коренной житель» этого региона, и вина из него получаются замечательные, как нигде. А в Пакистане прекрасно чувствуют себя плантации кишмиша, изюм, сделанный из этого винограда, известен во всем мире, как и Рислинг из прохладных долин Рейна и Мозеля. Сравните какие разные условия у всех этих сортов винограда, какие разные сами сорта! И при этом все они «при деле» – дают замечательные красные и белые вина, шампанское, изюм. Идеальное вино это то, которое нравится лично вам. Вино – оно… живое и такое разное! Как мы – люди. Даже в той же Алазанской долине, к примеру, вина, сделанные из винограда, выросшего на ее северо-востоке, будут отличаться от вин, сделанных на юго-западе.
- Что влияет на качество вина?
- Давайте сначала разберемся, по каким критериям оценивают вино. Это содержание сахара, уровень кислотности, состав кислот…
- А запах? Это же тоже важно!
- У вина нет запаха, у него есть аромат, не путайте, пожалуйста. Когда мы говорим о вине, то тут уместны только «аромат» или «букет». Конечно, это тоже важный критерий.
О том, что влияет на качество вина, мой коллега – академик ННИИ виноградарства и виноделия – говорил так: «Самое главное для хорошего вина – небо (имея в виду климат). Но это не все: у хорошего вина есть мать – почва, отец – сорт винограда, и повивальная бабка – винодел». Я бы от себя добавил про «повивальную бабку» – тут не только мастерство и опыт нужны, но и честность. Удивлены? А я за свою жизнь насмотрелся, как вполне себе неплохие и опытные виноделы в погоне за длинным рублем продают под видом столового вина воду с лимонной кислотой и сахаром, настоянную на виноградном жмыхе, под видом марочного вина – столовое.
- Вот, к слову, просветите: столовое вино это значит «не очень хорошее»?
- Вовсе нет, столовые вина могут быть очень неплохими на вкус и аромат и полезными при умеренном употреблении. Но чаще всего они делаются из винограда неприхотливых сортов, для них не особо важен регион произрастания винограда, их делают по простым технологиям, не выдерживают больше года, и они недорого стоят. А вот для марочных важен и регион, и сорт, и строгая технология производства, и выдержка – более 18 месяцев. Правда, этот термин – «марочное» – используется в основном в нашей стране – из СССР пришел в Россию.
- Михаил Николаевич, давайте вернемся в Терек. С каких сортов винограда вы там начинали?
- В основном это были сорта европейской селекции – Сильванер, Алиготе, Рислинг, Каберне Совиньон… Уже на третий год мы могли собирать по две тонны с гектара. Терский винзавод стал делать не только плодовые, но и виноградные вина. Причем вполне неплохие.
Увы, нам не удалось избежать «знакомства» с филлоксерой – виноградной тлей, самым опасным вредителем виноградников, повреждающим все части куста, в том числе корневую систему. Ужасное создание – в 19 веке оно уничтожило большую часть виноградников Франции и почти остановило винодельческую промышленность этой страны. Эта тля особенно любит именно технические – винные – сорта винограда, а столовые, такие, как очень распространенные в нашем регионе Изабелла и Лидия – к ней устойчивы. Но из них и вино не делают. Нет, я знаю, что на юге нашей страны эти сорта повсеместно выращивают и делают из них вино, но во всем мире, кроме России, Молдовы и Абхазии, вино из этих сортов не делается и не признается.
- Терские виноградники были не единственным вашим опытом работы с лозой в Кабардино-Балкарии?
- Да, один из моих учеников позволил мне еще раз с головой погрузиться в эту приятную для меня работу. Я трудился в институте садоводства, когда ко мне обратился коллега – Тембулат Эркенов, деревья в его садах заболели хлорозом, и он советовался по поводу их лечения. И так преуспел в лечении, что я предложил ему писать кандидатскую по этой теме. Так он стал моим соискателем, а я его консультантом. В 2008 году Тембулат загорелся идеей виноградников и виноделия и снова пришел за советом ко мне. Мы со студентами высадили у него на полях в Черной Речке первые 26 гектаров винограда – я заказывал черенки через своих знакомых по всей России. Основным сортом был Левокумский – он морозоустойчив, переносит холод до минус 28. Сажали вручную каждый куст. Ежегодно виноградная плантация на Черной Речке становилась все больше, в итоге разрослась более чем на 930 гектаров. Мы посадили не только известные мировые сорта – Каберне, Мерло, Рислинг, но и лучшие сорта, выведенные моими коллегами по ННИИ – Подарок Магарача, Гурзуфский розовый. Все хорошо прижились и прекрасно плодоносили. Мы ведь все делали «по науке» – у нас для этого были возможности и желание: подбирали морозоустойчивые сорта раннего и среднего созревания, необходимые удобрения для почвы, работали над новыми технологиями виноделия. Тембулат поддерживал все наши идеи, он закупил современное итальянское оборудование для виноделия, для нас со студентами в своем Шато устроил лабораторию, где мы могли заниматься исследованиями. К 2014-2015 годам у него на плантациях было уже 56 сортов винограда, выпускалось с десяток образцов вполне достойных вин, в том числе марочных и сделанных по редкой технологии – «ледяных», так называемых «айсвайнов». За сезон с плантации собиралось до двух тысяч тонн винограда! Чтобы вы понимали масштабы: из одного килограмма винограда получается одна евробутылка вина – 0,75 литра. Вино «Шато Эркен» становилось все популярнее не только в нашей республике, где его называли просто «эркеновским», но и в стране. В республику приезжали известные виноделы, кависты и сомелье, устраивались дегустации новых вин. Уверен, если бы Тембулат скоропостижно не умер, у нашей республики были бы все шансы стать не менее известным винодельческим регионом, чем Дагестан. Так жаль, что не нашлось продолжателей его дела….
- Но ведь можно сказать, что эта возможность уже проверена, и значит…
- Значит, если у нас найдутся такие увлеченные виноградарством и виноделием люди, как Каиров, как Эркенов, если у них будут средства на реализацию этой идеи, если они получат поддержку властей… Пусть вас не пугает много «если», я надеюсь, мы с вами еще выпьем хорошего местного вина!
