29 декабря, 2021 - 09:29
Так принято – в конце года мы подводим итоги и строим планы. Еще мы нередко выбираем «людей года» – по разным критериям: герои, популярные личности, лучшие в своем деле. Иногда спорим по этому поводу. Правда, в прошлом году были почти единодушны, назвав «людьми года» врачей. Говорили громко и пафосно о их «самопожертвовании», о работе «на передовой», о «героизме и спасенных жизнях». Сегодня говорим чуть тише, поубавилось восторга и пафоса – ну да, работают на износ, спасая жизни, но – вот удивительно! – мы стали привыкать к тому, что еще вчера казалось нам геройством. А ведь на самом деле ничего не изменилось: они так же работают в нелегких условиях, так же спасают нас, порой рискуя здоровьем и жизнью. И речь не только о медиках коронавирусных госпиталей, о людях, работающих «в красных зонах», но и о врачах вне стационаров: в поликлиниках, сельских амбулаториях и фельдшерских пунктах – терапевтах, врачах общей практики – тех, к кому идут все «первичные» больные. Это монологи двух врачей о себе и о своей работе. Хотелось – для контраста – выслушать врача поликлинического отделения крупной ЦРБ и врача маленькой сельской амбулатории. В чем разница и схожесть их работы – судите сами.
ИСЛАМ
Он совершенно точно знает, сколько уже проработал здесь, в подмосковной больнице, не говорит «ну, полгода примерно», не задумывается, подсчитывая месяцы. Сразу мысль: это потому, что парень вдали от дома, скучает по родному Нальчику, по близким, поэтому «каждый день на счету». Но я даже не успеваю по этому поводу его пожалеть, как он говорит: «Конечно, я свой город люблю и скучаю по нему, но, думаю, сделал правильный выбор». И обстоятельно и аргументированно объясняет почему. В свои 25 он вообще очень обстоятельный – ближайшие два-три года жизни распланированы, большинство планов связаны с профессией, которую любит.
Ислам Заникоев, терапевт поликлиники ЦРБ г. Егорьевск Московской области:
- Я всегда знал, что буду врачом, другие профессии даже не рассматривал. Просто не видел себя в другой профессии, да и по сей день не вижу. Восемь лет назад закончил школу в Нальчике и поступил на медфак КБГУ. Получив диплом, уехал работать в Забайкальский край, в Читу. Год работал там терапевтом в поликлинике и подрабатывал в реанимации. Почему так далеко? Искал самостоятельности. Понятно же, чем дальше ты от родных, которые всегда хотят о тебе заботиться и опекать, тем больше ее у тебя. Хотелось самому найти работу, самому попробовать обеспечивать себе быт. И, что очень важно, мне нужна была практика. Во-первых, для новых знаний и навыков, для профессионального роста, для опыта, а во-вторых, чтобы поступить в ординатуру на бюджет – стаж добавляет баллов. В ординатуре буду «сужать» специализацию, но пока не поступлю, не скажу, какую именно выбрал.
В Москву переехал тоже в первую очередь для того, чтобы набраться опыта. В больших медицинских учреждениях, вроде нашей ЦРБ, это можно сделать быстрее, чем в провинциальных поликлиниках. В среднем у меня на приеме, включая выезды, ежедневно бывают по 30-40 человек с разными патологиями. Такой поток людей не дает расслабиться, заставляет постоянно учиться, совершенствоваться – где-то самому, где-то обращаясь за советом к более опытным коллегам. В Москве и Московской области к молодым специалистам – правда, здесь я могу говорить только про врачей – очень хорошее отношение. Здесь не смотрят на то, диплом какого именно медвуза ты имеешь, главное, как ты покажешь себя на практике. Для этого дается испытательный срок – не меньше трех месяцев. Успешно прошел его – тебя берут на работу. Теперь у тебя есть возможность постоянно совершенствоваться в профессии, в том числе принимая участие в научно-практических медицинских конференциях – бесплатных, к слову, для молодых специалистов. У тебя неплохая зарплата и хороший соцпакет, несмотря на маленький стаж. Нам, например, с января будут выплачивать еще и компенсацию аренды жилья.
Да, работать нелегко при таком потоке пациентов, но я и не ожидал, что будет по-другому, более того, я и не хотел этого, говорю же: мне очень нужна практика и опыт. Риски? Конечно, есть! У нас из 30 пациентов в день примерно 10-12 оказываются с подтвержденным ковидом. А у нас из защиты в основном только маски, которые мы меняем каждые 20-30 минут, перчатки и дезинфицирующие средства. Мне рассказывали, что, когда это все с ковидом только начиналось, кто-то из терапевтов нашей поликлиники, понимая опасность ситуации, написал заявление об увольнении. Очень немногие, те, в основном, кто живет в больших семьях – с детьми и пожилыми родственниками. И никто их не осудил, их решение приняли с пониманием. Мы – все те, кто сейчас работает, давно переболели, вакцинировались, и даже ревакцинировались уже. Риск заболеть и сейчас, конечно, есть, и болеют, но переносят уже легче, выздоравливают быстрее и снова выходят на работу.
ОЛЕСЯ
«Как хорошо – следов мало, - говорит она, разглядывая с утра заснеженное крыльцо амбулатории. – Это значит, что пациентов почти нет и все здоровы! Люблю, когда все здоровы». «Сейчас твою машину у крыльца увидят, и пациенты появятся, и следы», - смеется фельдшер.
Мы час ехали с ней из Нальчика в Жемталу, я за один день только от дороги устала, а она вот так ездит на работу ежедневно, уже почти десять лет.
Олеся Анаева, врач общей практики амбулатории с.п. Верхняя Жемтала Черекского района:
- Я люблю скорость и езжу быстро, поэтому обычно из Нальчика до Жемталы доезжаю за полчаса, но сегодня погода не для быстрой езды. Но зато красиво – все в снегу. Еще минут двадцать и будем дома. Ой, я опять сказала «дома»? Я в Черекском районе родилась и выросла – в селе Карасу – это «дома», лет 15 уже с семьей в Нальчике живу, тоже «дома», 10 лет работаю в Жемтале – и село, и жители его уже давно стали родными, так что это тоже «дом».
Всегда мечтала стать врачом, но это именно мечта была, причем, казалось, недосягаемая. У нас в селе все говорили, что на медфак поступить и учиться там можно, только если у тебя «блат» есть, мол, «простому смертному» это вообще недоступно. Я уже выпускные экзамены в школе сдала и даже была зачислена на географический факультет КБГУ, когда выяснилось, что на наше село есть целевое место на медфак. И все от него отказываются! Сейчас это кажется нереальным, да? Но тогда в нашем селе никто не хотел поступать на медицинский, потому что «учиться трудно, тебя на первой же сессии завалят». А я сказала: поеду, поступлю и буду учиться! Первые три года учебы были не просто сложными, а сверхсложными. На третьем курсе я даже как-то поймала себя на мысли, что не помню, когда просто ложилась в кровать и засыпала. Только с учебником в руках – где сон настигнет. Зато теперь я злюсь, если слышу бред про то, что «на медфаке только за деньги можно учиться».
Я на пятом курсе замуж вышла, потом в декрет ушла, в общем, на работу как дипломированный врач-терапевт вышла только в 2012 году, как раз тогда стартовала программа «Земский доктор». Но принять участие в ней у меня не получилось – программа была новая, в районах не очень с ней разобрались еще, вопросов было больше, чем ответов. В итоге я оказалась терапевтом в амбулатории Жемталы на полставки – 2,5 тысячи рублей в месяц. Чтобы получить ставку врача общей практики и лицензию на работу, мне надо было пройти переквалификацию и …сделать ремонт в амбулатории. Да, я делала его на свои деньги! Косметический, правда. А все, что вы сейчас здесь видите – и ремонт, и оборудование – это позже уже по федеральной программе было сделано.
Сейчас на мне, кроме основных обязанностей, еще и курирующие – районные кардиологическая и педиатрическая службы. Я единственный врач на ближайшие три села, так как в соседних – только фельдшерские пункты. У нас в амбулатории сейчас, кроме меня, работают фельдшер, медсестра, водитель и сторож, в селе есть еще две медсестры – в школе и детском саду. Это на 1600 жителей. Со всеми болезнями и травмами на первичный осмотр идут к нам – от укуса собаки до подозрения на обширный инфаркт, мы решаем, оказывать помощь амбулаторно или госпитализировать в районную больницу. Полдня мы на приеме, полдня – на вызовах. Сколько пациентов бывает за день? Ну, тут очень неоднозначно. Раньше, до коронавируса, было намного меньше, конечно. Сейчас можем за день и 10 человек принять, а можем и 40. Нередко бывает, что прием заканчиваем в 5 вечера, а выезды – в 10. А ведь еще огромное количество бумажной работы! Я ее часто домой беру, пишу по ночам.
Из защиты на приеме: маска, перчатки, дезинфицирующие средства, на выезде уже облачаемся в специальные защитные костюмы, если по симптомам есть подозрение на ковид. Мы постоянно просим пациентов: не приходите на прием с этими симптомами, вызывайте нас, и мы обязательно приедем сами, но, увы, и с симптомами идут, и даже с подтвержденным ковидом. Да, бывает: «Доктор, я тут в Нальчике тест на коронавирус сделал, сказали положительный. Посмотрите, пожалуйста, неужели, правда?» Вакцинироваться уговариваем постоянно, даже по домам ходим, просим, разъясняем.
Самым страшным в плане ковида был ноябрь прошлого года, когда в селе было очень много случаев заболевания, мы с ног валились от усталости, мотаясь по вызовам. А потом одновременно заболели сами. Все вместе – трое медиков, водитель и сторож. Болели тяжело, так, что – беспрецедентный случай! – сельская амбулатория оказалась закрыта. В реанимации коллеги еле спасли нашего фельдшера, наверное, все село за нее молилось тогда. Сейчас вроде проще должно быть – мы все переболели, все вакцинировались, сейчас шутим, что у нас иммунитет к ковиду должен быть «железобетонный», ведь мы его в малой дозе ежедневно получаем на работе, общаясь с пациентами.
Вы уже третий раз спрашиваете, почему я 10 лет за 40 километров на работу езжу! А я не знаю, что отвечать. Родным моим это тоже не нравится – больших денег не приносит, а время, которое я могла бы провести с семьей, с детьми, забирает. У меня недавно дети приболели, мы, конечно, к педиатру обратились, лечили их. Но как-то вернувшись с работы, я случайно услышала их разговор: «У нас же мама – врач, почему она нас не лечит?» - спросил младший сын. А дочь грустно вздохнула: «Нашей маме некогда, она других людей лечит». Знаете, я заплакала. Но, может, я и езжу в село на работу, потому что эти «другие люди» уже мне стали родными, я все их болячки и жалобы знаю, радости и горести. Я же как семейный врач, каждый из пациентов немножечко член семьи. Может, когда-то и уйду, но не сейчас. Я ведь уже уходила однажды. Да, два года назад, после декрета написала заявление об увольнении и дорабатывала положенные две недели. В селе об этом узнали и знаете, что сделали? Они наняли автобус, собрали «делегацию» и поехали в райцентр просить мое начальство не отпускать меня с работы, потому что им нужен «именно этот врач»! После этого даже моя мама, которой никогда не нравилось то, что я работаю в селе за 40 километров от дома, сказала: «Ну как можно уйти от людей, которые так тебе доверяют?»
