14 июля, 2021 - 12:43
Русский государственный драматический театр им. Горького вновь порадовал своего зрителя классикой.
Меньше чем через месяц после спектакля Юрия Балкарова по пьесе Островского «На всякого мудреца довольно простоты» Элеонора Успаева-Мамаладзе представила свою постановку «Дядя Ваня».
Пьеса Чехова, являющаяся по всемирному признанию, самой репертуарной пьесой Антона Павловича, редко ставится режиссерами-женщинами. А с учетом того, что в Кабардино-Балкарии она на сцене впервые за все время существования республиканского театра, спектакль Успаевой-Мамаладзе вызывал удвоенный интерес.
Режиссер называет этот опыт бесценным, которым обязана своему наставнику Султану Теуважеву: «Дядя Ваня» был заветной мечтой Султана Азретовича. Заявку на постановку этого спектакля он подавал незадолго до своего ухода. И когда весной этого года, уже после его смерти, пришло положительное решение, директор театра Фатима Николаева вместе с режиссером Юрием Балкаровым доверили эту ответственную миссию мне».
Элеонора Успаева-Мамаладзе не скрывает, что вначале это предложение не вызвало у нее особого энтузиазма. Но к концу десятидневного срока, взятого на размышление, отношение радикально изменилось: она влюбилась в произведение, открывшееся ей по-новому благодаря языку Чехова и актуальности пьесы: «Прошло сто двадцать пять лет после ее создания, а все, что написано в ней, включая экологические вопросы, не устарело ни на йоту и злободневно почти для каждого из нас».
Как говорится, нет понятия «женская режиссура» – есть просто режиссура, которая отличается индивидуальным видением. И авторское видение «Дяди Вани» Успаевой-Мамаладзе, несмотря на всего лишь двухмесячный период работы – даже постановка Льва Додина в 2003 году, считающаяся одной из самых стремительных, заняла полгода – удалось безукоризненно точно передать зрителю.
В своей постановке она виртуозно совместила умение безболезненного сокращения материала с добавлением новых элементов. Так, эффектное начало спектакля, абсолютно точно укладывающееся в чеховскую стилистику, было навеяно посещением Дома-музея писателя в Таганроге, оказавшим на постановщика огромное впечатление: «Захотелось представить усадьбу Серебрякова как музей, призраки прошлого в котором, появляясь подобно теням из темноты, обретают плоть, чтобы рассказать нам о происходивших здесь когда-то историях».
Режиссерский замысел и идеи удалось воплотить благодаря работе художника по костюмам Жанны Кузьминой, художника-сценографа Петра Мамбетова и художника по гриму Любови Борисовой. Не менее точно дополняла чеховскую атмосферу и музыка Артура Варквасова.
И, конечно, актерский ансамбль: Асланбек Мисостишхов в роли Войницкого близок и понятен каждому современному зрителю. Его понимаешь, сочувствуешь, разделяешь его чувства.
И похожее происходит с его оппонентом Серебряковым, так как благодаря актеру Олегу Гусейнову чуть ли ни впервые в жизни понимаешь этого героя и даже оправдываешь! Ярок и харизматичен доктор Астров в исполнении Аскера Шукова, из-за собственного обаяния и грима похожего чем-то на самого Чехова.
Интересную актерскую трансформацию продемонстрировал Алим Сибеков, меньше месяца назад сыгравший молодого, самоуверенного циника Глумова, а теперь, не менее убедительно представивший пожилого разорившегося помещика-приживальшика.
Основное «яблоко раздора» – Елена Андреевна, воплощенная Аллой Белобородовой.
С тем, что Марина и Мария Васильевна традиционно считаются второстепенными персонажами, точнее, тем, что в английском языке называется supporting role, категорически не согласятся те, кто видел их в исполнении Елены Жакамуховой и Елены Терехиной. Какая там второстепенность! Настоящей сенсацией и открытием «Дяди Вани» стала Агнесса Шереужева.
Два года назад в отчете о квалификационных спектаклях СКГИИ она потрясла комиссию своей ролью итальянки. И потрясение продолжилось сейчас, когда нам показывают, пожалуй, лучшую и самую убедительную Соню Серебрякову (также эту роль исполняет еще одна молодая талантливая артистка Екатерина Попова) из всех увиденных ранее.
Дебют Агнессы, не игравшей, а жившей своей героиней, ни разу не допустившей фальши, ошеломил зал.
Но, возвращаясь от актерской к режиссерской теме Успаевой-Мамаладзе, следует отметить, что ей удалось равноценно обозначить все пункты авторского замысла. Не секрет, что у каждого постановщика свой «Дядя Ваня»: кто-то сосредотачивается на помещичьем быте, кто-то – на противостоянии характеров. Многие считают эту пьесу произведением о любви или мечтах, иностранцы не избегают соблазнов русского колорита или препарирования загадочной русской души.
А в спектакле РГДТ затронуто все сразу. Наш многослойный и сложносочиненный «Дядя Ваня» говорит о важности выбора собственного пути и опасностях сотворения кумиров, о трусости и боязни выбора, о планах, мечтах и неумении их реализовывать, и о всех других вещах, важных в любое время и для любого поколения.